Черная Весна - Страница 23

Не очень приятное название – «Башня-на-Площади». Да и упоминание про смертные приговоры мне не очень понравилось.

– Значит, все уже готово, – подытожил Монброн. – Надо же, я сам сунул голову в петлю.

– Вернее, сделал шаг к эшафоту, – поправил его Тобиас. – Я же уже говорил, что одно из требований Генриха – публичная казнь. Четвертование или колесование, тут уж как судьи решат. Его оба варианта устраивают. Ну и, соответственно, лишение дворянской чести.

– Это как? – изумился я. – Как девку чести лишают – это понятно. Но тут-то как? Или я чего-то про Силистрию не знаю?

– Будет оглашен специальный королевский указ о том, что я отныне лишен права носить родовую фамилию, лишен права проживать в столице и еще много чего другого, – объяснил мне Гарольд. – Крайне унизительная процедура, поверь мне.

– Ишь как они размахнулись, – отметил я. – И даже нас не спросили, хотим мы того или нет. Я так думаю, что тянуть больше не стоит. Братца твоего мы прикончим сразу, без особых хлопот. Да я его сам и прирежу, чтобы тебя потом совесть не мучала. С дядюшкой хлопот побольше будет, больно он толст, но тут главное брюхо вспороть, а там он сам богам душу отдаст. А дальше… Да по трупам до входа пройдем, не в первый раз.

Про магию я упоминать не стал, ни к чему это. Хотя, если дело и впрямь дойдет до драки, я ее в ход пущу непременно. Того же дядюшку ей попотчую.

Дядюшка Тобиас усмехнулся, взял колокольчик, который стоял перед ним, и несколько раз качнул его влево-вправо.

Скрипнули двери, и в зале сразу стало многолюдно. Причем все вновь прибывшие держали в руках арбалеты, которые были направлены на нас.

– Кстати – неплохая альтернатива, братец, – заметил Генрих. – Мне это невыгодно, но тем не менее. Это легче и проще, чем свидание с палачом на Судной площади.

– Легче, – признал Гарольд. – И проще. Но я за последние два года очень отвык от очевидных вещей. Жизнь, знаешь ли, как-то все так хитро выворачивала, что простые пути стали казаться не слишком верными. Да вот и сейчас – казалось бы, мне надо вынуть шпагу и попробовать убить тебя, получив при этом десяток арбалетных болтов в грудь. Все так просто. Но в чем смысл? Ты уцелеешь, поскольку я просто не успею этого сделать, у меня же шансов остаться в живых не будет вовсе. Если же я не стану пробовать тебя убивать, то и эти господа не посмеют стрелять. Нет повода.

Гарольд тянул время, это я прекрасно понимал. Ему ли не знать, что в нашем мире принято убивать без повода. Вот только чего ради он его тянул? Ждал Рози? Но, как по мне, лучше бы ей здесь и не появляться. Мы умрем – это ладно, но ее смерти я не хотел. Может, это и есть любовь? Ну, когда не хочешь смерти близкого тебе человека настолько, что будешь рад умереть раньше него?

– Племянник, заканчивай этот балаган, – хлопнул ладонью по столу Тобиас. – Кладите оба оружие на стол, и оставим пустые разговоры. И сразу, все эти ваши «пройдем по трупам» – только иллюзия. Во дворе вас ждет народу больше, чем здесь. Втрое больше.

– Наши дрязги – это наши дрязги, – ровно произнес Гарольд. – Фон Рут тут ни при чем, как и де Фюрьи. Со мной… Будет, что будет. Но с какой стороны они в этой истории?

– Мистресс де Фюрьи и вправду ни при чем, – даже как-то радостно заявил дядюшка Тобиас. – Она будет гостьей в моем доме, я ее с дочкой познакомлю, а если ее родня пожалует, то и их встречу да привечу. Хоть эта Рози и из вашего колдовского выводка, но все одно она де Фюрьи. Фамилия, подкрепленная серебряными рудниками и обласканная сразу двумя королями. Так что за нее не волнуйся, она сейчас поплещется в мыльне, потом позавтракает, а потом… Найдем как ее развлечь. Так, что про вас она и не вспомнит. А вот приятель твой – он никто, нищеброд из лесов. Кабы он еще не видел и не слышал ничего, но это не так. Да еще и брюхо мне хотел распороть, гаденыш такой. У!

И дядюшка, наконец сняв маску добряка, оскалил зубы и замахнулся на меня своей лапищей.

– Вот, Гарольд, – удовлетворенно заявил другу я. – Теперь у нас равные права на то, чтобы убить его. Тебе надо отомстить за честь семьи, а мне за свою собственную.

– Идиоты, – показав на нас, произнес дядюшка. – Все, надоели они мне. Хватайте их.

Часть воинов дядюшки побросала свои арбалеты и кинулась к нам.

Вот тут я и растерялся. То ли доставать шпагу и дагу, то ли нет. Достанешь – получишь болт в грудь или голову. Не достанешь – считай, сдался, а я этого не люблю.

Пока голова соображала, пальцы правой руки, повинуясь рефлексу, который вбивал в нас Ворон, уже привычно сплелись, формула вертелась на языке, и я было почти пустил заклинание в ход, как поймал взгляд Генриха. Ожидающий. Полный надежды.

Этот поганец хотел, чтобы мы выкинули что-то подобное. Более того – на это и был расчет. Ему не колесование наше было нужно, не четвертование.

Ему сожжение хотелось посмотреть.

– Гарольд, только кулак или сталь, – заорал я, ткнув пальцами в глаза первому набежавшему здоровяку, этот трюк у меня отлично получался еще в Раймилле. – Без ничего!

– Понял, – ответил мне Гарольд и врезал кулаком одному из стражников. – Как по мне, надо вовсе без крови обойтись, а то ее на нас повесят.

Без крови – это было все равно, что сдаться. Собственно, нас и скрутили через минуту.

Может, это и неправильно, может, стоило все же попробовать прорубить себе путь? Да и потом – не один же коридор в этом замке? Есть какие-то тайные ходы и все такое.

Но это должен был решать Гарольд, а он за шпагу не взялся. Значит, не счел нужным. Выходит, есть у него какие-то резоны так поступать.