Черная Весна - Страница 84

– В смерти служителей закона я неповинен, – тихо сказал дядюшка. – Остальное… Будь все проклято, да! Да, это сделал я. Но, повторюсь – стражники не на моей совести.

– А на чьей? – полюбопытствовал король.

– Его, – дядюшка показал на Генриха.

– Врет, – холодно парировал тот. – Я вообще тут ни при чем.

– Да как же! – заорал Тобиас. – Ты все придумал. Ты меня уверил в том, что мне это нужно!

– Докажи, – предложил ему Генрих. – Есть какие-то письма, записки, свидетели? Нет уж, дядюшка, сам эту кашу заварил, сам и расхлебывай. Я, между прочим, вообще пострадавший. Я своего любимого младшего брата преступником считал, и теперь не знаю, как ему в глаза смотреть. И вообще, эта история – мне урок на всю жизнь. Нельзя разувериваться в родных людях. Гарольд, брат, прости меня.

Что примечательно – он даже не потрудился изобразить на лице скорбь.

– Ловок, – с легким восхищением произнес король. – Тобиас, ты можешь доказать то, что именно Генрих Монброн подбил тебя на участие в этой отвратительной истории?

– Нет, – выдавил из себя дядюшка. – Если только вон его мать и сестры это подтвердят. Только я в этом сильно сомневаюсь.

– Прямые родственники не могут быть свидетелями, особенно женщины, – развел руками король. – И ты это знаешь. Итак, подытожим.

Он встал и заложил руки за спину.

– Я, король Силистрии Эдуард Четвертый, выслушав стороны и свидетелей, своей властью выношу следующее решение. Тобиаса Монброна признать виновным в оговоре и мошенничестве. В связи с тем, что и то, и другое не привело к чьей-либо смерти, смертную казнь по отношению к нему не применять.

Народ разочарованно загудел, он, как видно, настроился на кровавое зрелище.

Что до меня, я лично не стал бы так уверенно говорить о том, что обошлось без смертей. Королевские стражи, трое убийц – это ведь тоже были люди. Хотя, с точки зрения короля, может, и нет. Речь, как видно, шла о тех, в чьих жилах текла благородная кровь, а остальных он просто не брал в расчет.

– Но это не значит, что правосудие не покарает означенного Тобиаса Монброна, – продолжил король. – Наказание должно воспоследовать. За совершенные преступления я приговариваю его к десяти… Нет. К пятнадцати ударам кнутом, к суточному стоянию привязанным к позорному столбу и последующей высылке из столицы. Пожизненной высылке. Стража!

Два стражника подошли к Тобиасу и прихватили его за локти.

– Генрих Монброн. – Король мрачно посмотрел на брата Гарольда. – Твоя вина не доказана, но это не значит, что я не стану за тобой присматривать.

– Как будет угодно вашему величеству, – склонился в поклоне тот.

– Гарольд Монброн, – тон короля потеплел. – Я всегда знал, что ты честный и отважный юноша, достойный потомок славных отцов. Твоя невиновность доказана, хотя у меня в ней сомнений и не было. Подойди сюда.

Кто-то подал королю шпагу и дагу Гарольда, те, что он вчера положил к его ногам.

Монброн приблизился к нему, встал на одно колено и, протянув руки к королю, принял от него свое оружие.

А я? Про меня забыли, что ли?

– Эраст фон Рут, – словно отвечая на мои мысли, сказал король. – Я рад знакомству с тобой. И, признаюсь, даже немного завидую Гарольду. Вокруг меня полно людей, которые рады составить мне компанию за столом или на охоте. Но я не знаю, найдутся ли среди них, клянущихся в вечной верности, желающие последовать за мной на эшафот. Впрочем, я надеюсь, что такую прогулку мне и не придется совершать. И, тем не менее – ты большой молодец, барон. Оставайся таким же. А ты, Гарольд, гордись дружбой этого человека.

Мне прямо неловко даже стало, если честно. Но и приятно. Понятное дело, что король забудет про меня через минуту, но все равно – приятно.

– Я горжусь, – ответил ему Гарольд. – Правда, он иногда бывает жутким занудой, но это можно и стерпеть.

В руках короля появилось мое оружие, после чего я повторил действия своего друга, с коленопреклонением и всем прочим.

Вот только мне, в отличие от Монброна, еще кое-что перепало.

– Это тебе. – Эдуард стянул с безымянного пальца правой руки золотой перстень с приличных размеров рубином. – Увы, ты увидел Силистрию не такой, какая она есть на самом деле. Вместо солнца, пиров и красивых девушек тебе довелось столкнуться с семейными дрязгами и наемными убийцами. Да еще и свести знакомство с Башней-на-Площади. Неравноценная замена.

Народ поддержал своего короля дружным смехом.

– Так пусть этот перстень напоминает тебе о том, что Силистрия – она разная, – продолжил король. – Впрочем, если ты его продашь, а деньги спустишь на вино и женщин, я не обижусь. В конце концов, для чего еще жить мужчинам?

– Благодарю, ваше величество, – я надел перстень на палец, он сел как влитой. – Сначала поношу его, похвастаюсь, а потом видно будет.

– Молодец. – Эдуард потрепал меня по щеке. – Хороший ответ.

– Ваше величество, – обратился к нему Гарольд, затягивая ремень, на который он повесил дагу. – Вы позволите мне кое-что вам напомнить?

– Не вижу причин для отказа, – заинтересовался Эдуард. – Напоминай.

– Вчера, когда мы с бароном пришли во дворец и сдались в руки правосудия, мной было сказано, что если вы признаете меня невиновным, то я буду вправе убить любого, кто позволит себе усомнится в моем добром имени.

– Было такое, – кивнул король. – И?

– Этот человек только за последний час измарал мое имя в грязи как только можно. – Гарольд показал на Тобиаса. – Согласитесь, я имею полное право убить его. Не в подворотне, не тайком, не в спину, а здесь и сейчас, на глазах вашего величества, жителей Форессы, и под взглядами богов.